Почему американское правительство расширило «черный список» российских месторождений?
Вашингтон ввел новые «персональные» санкции против «Газпрома». На этот раз под ударом оказалось Южно-Киринское месторождение — одно из крупнейших на российском шельфе. Его запасы составляют почти 640 млрд кубометров газа и 97 миллионов тонн конденсата, плюс огромные запасы нефти — 464 миллионов тонн. По размеру оно уступает только Штокмановскому месторождению «Газпрома» в Баренцевом море.
Как сообщил в пятницу, 7 августа, журнал Federal Register (официальное издание Министерства торговли США), американское правительство постановило: «Экспорт, реэкспорт и передача внутри страны любого оборудования, которое подлежит экспортному регулированию, для Южно-Киринского месторождения любым лицом без предварительного согласия Бюро промышленности и безопасности (структура Минторга США) содержит риски нарушения секторальных санкций против России».
Примечательно, что ранее считалось: санкции на Южно-Киринское месторождение не распространяются. Изначально США включили в санкционный перечень лишь российские месторождения, где велись работы на глубине свыше 500 футов (около 152 метров). Южно-Киринское месторождение, по словам гендиректора компании «Газпром добыча шельф Южно-Сахалинск» Анатолия Сорокина, находится «на стыке санкций» — глубина моря на месторождении меняется в интервале 110−320 метров.
Поэтому, в отличие от «замороженного» из-за санкций Штокмановского месторождения, на Южно-Киринское у «Газпрома» были большие планы. В частности, «Газпром» и Shell собирались построить третью очередь завода по сжижению природного газа (СПГ) на Сахалине в рамках проекта «Сахалин-2» (напомним: этот СПГ-завод — единственное предприятие в РФ по сжижению газа). В июне «Газпром» сообщал, что газ Южно-Киринского пойдет на загрузку третьей очереди предприятия, и что в планах — строительство четвертой очереди завода.
Возможно, именно на этот СПГ рассчитывало российское правительство, когда одобрило строительство в Пакистане газопровода стоимостью 2,5 млрд долларов. «Нитка» этого газопровода должна связать терминал по приему сжиженного газа в Карачи с городом Лахор на севере страны.
«Экспортное и реэкспортное» оборудование, «подлежащее регулированию» со стороны Бюро промышленности и безопасности США, для осваивания Южно-Киринского нужно позарез. «Газпром» собирался разрабатывать месторождение с помощью подводных добычных комплексов, а такое оборудование производят только американские FMC Technologies, Cameron, GE Subsea и норвежская Aker.
В целом, складывается впечатление, что США, под прикрытием санкций, устраняют в лице России опасного конкурента на нефтегазовом рынке. Конкретно Южно-Киринское месторождение включено в санкционный список, как подчеркивается в публикации Federal Register, «потому что содержит существенные запасы нефти». При этом издание уточняет, что нарушителями санкций будут считаться и «конечные потребители» продукции месторождения.
На деле, решение по Южно-Киринскому месторождению создает опасный прецедент. Получается, правительство США может включить в «черный список» любое нефтегазовое месторождение России, и тем самым сократить нашу долю на мировом рынке углеводородов.
Что стоит за решением Вашингтона, и насколько серьезно оно вредит РФ?
— Санкции США, прежде всего, касаются наших месторождений на шельфе, — отмечает директор Института национальной энергетики Сергей Правосудов. — Логика американцев проста: опыта работы именно на шельфе у нас недостаточно, и потому приходится пользоваться импортным оборудованием, доставку которого легко перекрыть. Как только стало известно, что шельфовое Южно-Киринское месторождение богато запасами газа и нефти, американцы применили против него испытанную схему.
Понятно, что это решение Белого дома США распугает партнеров «Газпрома», которые собирались совместно осваивать Южно-Киринское месторождение и расширять СПГ-завод в рамках «Сахалина-2».
— Что означает это решение для России?
— Что шельфовые проекты, скорее всего, откладываются на неопределенный срок. В первую очередь, кстати, это касается проектов «Роснефти». Компания активно вела геологоразведочные работы на шельфе в партнерстве с американскими и норвежскими компаниям. Однако из-за санкций зарубежные партнеры работать с «Роснефтью» отказались. Российская компания заявила тогда, что возобновит работы с помощью других зарубежных партнеров, но до сих пор заметного продвижения в этом направлении не наблюдается.
В целом, я думаю, решение включить в «черный список» Южно-Киринское месторождение ставит под удар наши планы на будущее.
— Американцы подчеркивают, что нарушителями санкций считаются и конечные потребители продукции Южно-Киринского месторождения. Что это означает?
— США пытаются заранее припугнуть будущих покупателей российского СПГ с нового завода. Но на практике — это долгая история. С момента закладки производства до получения сжиженного газа может пройти до пяти лет.
Другое дело, что тот же «Газпром» обычно подписывает с клиентами долгосрочные контракты заранее, под свои гарантии. В этом случае, понятно, гарантий российская сторона предоставить не сможет.
— «Газпром» собирался разрабатывать Южно-Киринское с помощью американских и норвежских подводных добычных комплексов (ПДК). Мы можем построить такие комплексы сами?
— Пока единственный ПДК, который имеется на Южно-Кринском месторождении, мы закупили в Норвегии. Да, его можно разобрать, изучить, освоить технологии. Но на это, надо думать, уйдет немало времени.
Решение американского правительства о расширении «черного списка» месторождений весьма неприятное для России. Если бы его не было, западные компании, которые работали с «Газпромом» в рамках проекта «Сахалин-2», подключились бы и к разработке Южно-Киринского месторождения, и расширили бы СПГ-завод. Сделать все это было бы на порядок проще.
Сейчас ситуация кардинально усложнилась, по сути, «Газпрому» нужно под эти проекты искать новых акционеров. В теории, все планы по разработке шельфовых месторождений и сейчас остаются в силе. Но сроки вода их в эксплуатацию, повторюсь, становятся совершенно туманными.
— Можно ли сейчас оценить убытки РФ от действий американцев?
— Речь, скорее, идет не об убытках, а о недополученной прибыли. И оценить ее в нынешней ситуации крайне сложно. В принципе, американцам никто не может запретить и дальше расширять «черный список» российских месторождений. Едва ли в нем окажутся сухопутные месторождения — с их осваиванием Россия проблем не испытывает. Но месторождения на шельфе, и трудные для разработки месторождения на суше вполне могут оказаться под новым санкционным ударом…
— Санкционная война не сегодня началась, и не завтра прекратится, — отмечает президент Института национальной стратегии Михаил Ремизов. — Причем, велика вероятность, что она будет идти по нарастающей. Именно поэтому очень важно сегодня зафиксировать провальную стратегию наших сырьевых компаний. Они последовательно лоббировали стратегическое партнерство с иностранцами, а также импорт оборудования и технологического сервиса как альтернативу развитию собственного производства.
Это была, напомню, солидарная позиция наших сырьевых гигантов: углеводороды продадим, а все, что необходимо для их добычи, купим или закажем за рубежом. Дескать, такая схема выгоднее, чем «изобретать велосипед» с собственным производством. И этой политики они придерживались полтора десятка лет, отфутболивая всех представителей отечественного промышленно-обрабатывающего сектора.
А теперь мы расхлебываем последствия такого подхода. Расхлебываем не потому, что американцы плохие, а из-за близорукого эгоизма наших корпораций и руководителей государства, которые позволили этим корпорациям сделать всех нас заложниками нынешней ситуации.
Я говорю о близоруком эгоизме потому, что не прогнозировать противоречий в мировой политике и в экономике могли только очень поверхностные и наивные люди. Поэтому ответ на традиционный вопрос «кто виноват?» в данном случае сомнений не вызывает: наши наивные руководители и виноваты.
— И что в этой ситуации делать?
— Большая часть нашего потенциала в нефте- и газодобыче связана все-таки с сухопутными месторождениями. Поэтому нужно максимально реализовывать потенциал геологоразведки на суше, и продвигаться в разработке трудноизвлекаемых запасов. И то, и другое требует системного подхода. Первым делом необходимо изменить правила игры с ведением геологоразведки и предоставлением преференций, которые бы сделали «трудные» месторождения интересными для компаний.
Параллельно нужно решить и вопрос с разработкой шельфа. Здесь нам, конечно, более интересны нефтяные месторождения, а не газовые. По «голубому топливу», даже в рамках действующих месторождений, мы неплохо обеспечены на длительную перспективу. А вот с запасами нефти ситуация не столь радужная. Поэтому необходимо запустить программу импортозамещения необходимого оборудования, и рассчитывать в работе на шельфе исключительно на собственные силы.
— Могут Китай или Южная Корея помочь нам в разработке шельфа?
— Теоретически могут — Южная Корея обладает соответствующими технологиями. Но проблема в том, что этот путь быстро заведет нас в тупик. При желании США могут оказать давление на любые крупные корпорации, в том числе, китайские или южнокорейские. И корпорации этому давлению подчинятся, потому что Вашингтон быстро создаст для них неприемлемый уровень потерь и издержек. Причем, элементарными мерами: закрыв американский рынок, или прекратив поставку тех или иных комплектующих, или блокировав возможность расчетов в долларах.
Поэтому, повторюсь, рассчитывать в разработке своих месторождений Россия может только на собственные силы. По моим оценкам, чтобы наверстать упущенное, нам требуется 10−15 лет. И это время у нас пока что имеется…
Андрей Полунин
