Переговоры «шестерки» и Ирана в очередной раз продлены. Новым дедлайном назначили 13 июля…
Прошедшие 10 июля переговоры не привели к желаемому результату. «Я думаю, что мы решили несколько крайне важных вопросов и добились существенного продвижения. Но одна-две проблемы все ещё не урегулированы», — поясняет госсекретарь США Джон Керри.
Судя по всему, основным камнем преткновения стал оружейный вопрос. Американцы согласились снять с Ирана экономические санкции, однако хотят сохранить в действии оружейное эмбарго. И Вашингтон понять можно. Барак Обама запустил крайне непростой процесс дипломатического решения иранской ядерной программы для того, чтобы не допустить в регионе большой войны и спокойно досидеть свою каденцию. Снятие же оружейного эмбарго может эту войну спровоцировать. Массовые закупки иранцами наступательных видов оружия (хотя бы для войны с ИГ) могут спровоцировать саудовский ответ и вызвать гонку вооружений. В Эр-Рияде, а также в Тель-Авиве могут посчитать, что Иран вооружается против них.
Иранцы признают, что «96 процентов соглашения и его приложений уже оговорены и закрыты», однако угрожают, что без решения оружейного вопроса не будет и сделки. Тегеран требует полного и безоговорочного снятия санкций после подписания соглашения по ядерной программе. «Изменения в позициях западных стран «шестерки» и чрезмерные требования, которые они выдвигают на переговорах, делают невозможной ядерную сделку, и этим государствам придется выбирать между достижением окончательного ядерного соглашения и продолжением режима санкций, — говорит министр иностранных дел Исламской Республики Иран Мохаммад Джавад Зариф. — Другая сторона должна решить, стремится ли она к соглашению или давлению. Мы неоднократно заявляли, что соглашение и методы давления несовместимы». Для президента Хасана Роухани вопрос снятия санкций принципиален. У него куда более сложное внутриполитическое положение, чем у Обамы. Иранскому президенту нужно фактически одновременно заключить две сделки — договориться с американцами по ядерной программе и «продать» затем это соглашение консервативной части иранской элиты, которая крайне негативно рассматривает любую сделку с США. И эта сделка будет одобрена только в том случае, если она будет предполагать серьезные бонусы для Ирана а также уважать иранский суверенитет, в том числе и право покупать оружие.
Соединенные Штаты давят на иранских переговорщиков, давая понять, что очередного продления переговоров (и, соответственно, заморозки санкций) может и не быть. «Мы здесь, потому что убеждены, что есть серьезный прогресс на пути к всеобъемлющему соглашению. Но, как я многократно говорил, мы не готовы сидеть за переговорным столом бесконечно», — говорит Джон Керри. Аналитики скорее склоняются к тому, что Иран и шестерка договорятся, но «на флажке», в последний момент. Постаравшись тем самым выторговать для себя максимально возможные уступки.
В России нет четкого понимания относительно того, нужен ли ей успех на этих переговорах. Многое зависит от того, как те или иные эксперты видят будущие, постсанкционные отношения между Россией и Ираном. Одни утверждают, что эти отношения резко обострятся. По их мнению, нынешнее российско-иранское сотрудничество для Тегерана безальтернативно, и как только со страны снимут санкции, Иран заменит российский бизнес в своей стране китайцами, также вытеснит российское влияние из Сирии. Кроме того, Иран начнет поставки на мировой рынок нефти и газа, что еще больше снизит стоимость энергоносителей и, соответственно, увеличит дыру в российском бюджете.
Другие же утверждают, что у Москвы и Тегерана слишком много общих интересов (начиная с войны против ИГ и заканчивая созданием альтернативных Западу институтов глобального управления) для того, чтобы отношения между двумя странами испортились. Да, они соглашаются с тем, что возобновление экспорта иранских углеводородов нанесет ущерб российским интересам, однако это возобновление по сути неизбежно. Более того, не исключено, что падение цен на энергоносители продлится недолго. Во-первых, Иран себе не враг, и не станет экспортировать большие объемы нефти и газа по демпинговым ценам. Во-вторых, возобновление иранского экспорта может вынудить ОПЕК наконец-то сократить объемы добычи и вернуть Ирану его квоту. В-третьих, выход Ирана из-под санкций на иранских условиях — то есть полностью и немедленно — вызовет обострение ирано-саудовских противоречий на всем пространстве Залива, что при определенных обстоятельствах (например, активизации войны в Йемене или шиитском восстании в Восточной провинции) может вызвать рост цен на «черное золото». Наконец, в-четвертых, экспорт иранского газа в Европу (чего так боится Газпром) возможен лишь в среднесрочной перспективе — через 5-10 лет. Ирану необходимо не только построить сеть трубопроводов и терминалов, но и повысить энергоэффективность внутреннего рынка.
В то же время американо-иранская сделка дает Москве ряд новых возможностей на Ближнем Востоке. И дело не только в том, что Ирану развяжут руки для ликвидации ИГ. Гонка вооружений вызовет новый всплеск интереса к российскому оружию, а ирано-саудовское противостояние вынудит обе стороны искать расположения Москвы. Более того, Москва станет единственной за исключением Китая великой державой, у которой будут рабочие отношения одновременно с Израилем, Ираном и Саудовской Аравией, что дает Кремлю возможность стать посредником в переговорах и еще больше повысить свой авторитет на Ближнем Востоке.
Геворг Мирзаян
