Дипломатия с револьвером и «печеньками»

Высокопоставленный чиновник НАТО отметил, что дальнейшая изоляция России будет зависеть от выполнения минских договоренностей. При этом он выразил сомнение в том, что Москва действительно поддерживает выполнение Минских соглашений. Если эти договоренности будут сорваны, Вершбоу не исключает введения дополнительных санкций против России.

Следуя его логике, Москва по-прежнему несет единоличную ответственность за происходящее на Украине. А остальные международные посредники из числа «нормандской четверки» (Франция, Германия, Украина) выступают всего лишь статистами в той драме, которая разворачивается в Донбассе.

Выступление г-на Вершбоу прозвучало диссонансом на фоне последних куда более конструктивных сигналов со стороны Вашингтона. Речь идет о недавних встречах госсекретаря США Джона Керри с Владимиром Путиным и Сергеем Лавровым в Сочи. В ходе которых американская сторона, пожалуй, впервые, позволила себе откровенно признать, что Россия, если и несет ответственность за урегулирование украинского кризиса, то наравне со всеми остальными – как прямыми участниками конфликта в лице Киева и ополченцев, так и другими международными посредниками. Госсекретарь США также недвусмысленно намекнул на возможность давления на Киев.

Впрочем, судя по всему, визит в Москву «прораба» украинского Майдана — г-жи Нуланд, вряд ли станет прорывным. По крайней мере, замглавы МИД РФ Сергей Рябков по итогам встречи с помощником государственного секретаря по делам Европы и Евразии США был вынужден констатировать: «В целом ситуация в двусторонних отношениях удручающая, и мы считаем, что ответственность за это на Вашингтоне». По признанию российского дипломата, разговор с Викторией Нуланд не касался темы снятия американских санкций с России. Что можно рассматривать как дополнительное подтверждение неизменности линии Вашингтона на экономическое давление на Россию.

Кроме того, складывается впечатление, что в «диалоге» с Россией на повышенных тонах американская сторона взяла на вооружение классическую модель «двух полицейских» — доброго и злого. В этом контексте Джон Керри выступил в первом качестве, Александр Вершбоу и ему подобные «хардлайнеры» (сторонники жесткой линии) — во втором.

Руководитель Центра международной журналистики и исследований МИА «Россия сегодня» Вероника Крашенинникова обращает внимание на то, что заявление Александра Вершбоу о возможности ужесточения санкций в отношении России прозвучало на фоне куда более позитивных высказываний госсекретаря Джона Керри и его помощницы Виктории Нуланд.

– В данном контексте я больше склоняюсь к тому, чтобы верить словам Вершбоу. То, что он сказал, гораздо больше соответствует фундаментальной линии США в отношении России. Для Керри и его заместителя поменять риторику ничего не стоит: дипломатический язык служит прикрытием для реальных действий. По большому счету, нас не должен интересовать язык, гораздо важнее то, что они реально делают.

А делают США на Украине всё то же самое, что и раньше. Боевая подготовка украинских вооруженных сил и карательных подразделений продолжается. Это происходит под Львовом и, возможно, в других местах. Как известно, 173 воздушно-десантная бригада занимается обучением украинских силовиков. Понятно, с кем они собираются воевать – с Востоком своей страны или с Россией.

Кроме того, поставки летальных вооружений, по-прежнему, в планах американского руководства. Проходила информация о том, что президент Обама, возможно, наложит вето на закон Конгресса США о поставках на Украину тяжелых вооружений. Но я бы предложила подождать, когда он реально это сделает. Для того чтобы убедиться в том, что это не просто риторика. Впрочем, это даже не так важно. Потому что у США есть масса способов обеспечить доставку вооружений на Украину: они уже достигли договоренности с ОАЭ о том, что последние профинансируют поставку военной техники на Украину.

Хотя и без этой информации хорошо известно, что оружие на Украину поступало и продолжает поступать. Так что единственным признаком того, что США как-то поменяли отношение к украинскому кризису, было бы прекращение милитаризации Украины. Включая сворачивание программ по военному инструктажу, поставкам оружия прямыми и косвенными путями. Не менее важен и отказ от активности по наращиванию обычных вооружений по периметру российских границ. Известно, что в Прибалтике и в Восточной Европе нагнетается истерия, под которую поставляется дополнительное тяжелое вооружение, и появляются новые военные базы. Естественно, что об этом ни Керри, ни Нуланд, ни, тем более, Вершбоу ничего не сказали.

— То, что мы наблюдаем в последние недели — это лишь смена риторики, смены курса здесь нет?

– Именно так.

— Чем вы объясняете хронологию риторической «перезагрузки»?

– Этому есть несколько причин. Вашингтону приходится констатировать, что его агрессивный подход по отношению к России, включая попытку её международной изоляции, не принес ожидаемых результатов. Вместо этого, американцы наблюдали 9 мая очень болезненную для себя картину. Когда лидеры Китая и России находились вместе на Параде Победы на Красной площади в Москве. Российско-китайский альянс — это самый худший сценарий с точки зрения интересов Вашингтона.

Так же стало понятно, что никому не удастся противопоставить российский народ президенту РФ. В этом контексте очень интересную оговорку сделал генсек ООН Пан Ги Мун. Напомню, что он принял толпы народа на улицах российской столицы 9 мая за проявление «протестов против Путина». Конечно, наши «доброхоты» очень хотели бы увидеть такие протесты, но получилось совсем наоборот. Теперь им приходится фиксировать неудачу.

Наконец, третий значимый фактор заключается в том, что европейские партнеры США, безусловно, не хотят войны в центре своего континента. И на протяжении многих месяцев заставляют Вашингтон отказаться от военных планов. Белый дом это делает неохотно. Ситуация несколько напоминает то, что происходило вокруг Сирии в период, когда США собирались наносить военные удары по этой стране. Однако из-за позиции европейцев у них не получилось этого сделать. В результате США стали действовать непрямыми способами, организовав террористические группы, противостоящие режиму Башара Асада.

— Если у американцев не получается пойти прямым путем, то они могут выбрать обходной, который может быть ещё более кровавым…

– Мы неоднократно были свидетелями такой тактики. А г-н Вершбоу, чтобы упростить понимание процесса, взял и сказал так, как оно есть.

— В Вашингтоне существует хотя бы условное разделение на «партию войны» и «партию мира»? Или по аналогии с Украиной в политбомонде США мы имеем «50 оттенков цвета милитари»?

– Сегодня Александр Вершбоу занимает высокопоставленную должность в НАТО. А раньше он работал в Госдепе США и был послом в России. Так что тут очень сложно разделить военный комплекс и политический. В США в кадровом плане всё очень плотно переплетено. Тем более что в последние 10-15 лет Госдеп очень активно брал на себя военные функции. Например, сегодня в Ираке боевой подготовкой местных правоохранительных сил занимается Госдеп США, у него даже есть собственная тяжелая военная техника.

Конечно, не стоит абсолютизировать ситуацию – в Вашингтоне есть разные мнения, которые выражают чиновники, специалисты и эксперты. Я говорю о тех людях, которые считают, что для США было бы более эффективным изменить риторику на более конструктивную. Так или иначе, все противоречия в Вашингтоне укладываются в рамки поиска лучшего способа реализации одной и той же цели. Одни считают, что проще всего «разбомбить» проблему. Другие полагают, что нужно вести переговоры с «террористами» и «сепаратистами» для того, чтобы добиться своей цели. Третьи полагают, что можно использовать другую страну, чтобы «разрулить» ситуацию. Например, Россию в отношении Сирии.

То есть, разные мнения существуют, но это, скорее, тактические разногласия. Американская элита весьма консолидирована в отношении РФ, и ожидать существенного смягчения курса не приходится.

Нам, конечно, могут предложить другую риторику. Но достаточно вспомнить, что между нашими странами ещё совсем недавно происходила «перезагрузка» отношений. Но даже этот процесс был направлен на достижение тех же самых целей – поставить Россию на службу своим интересам.

Главный редактор журнала «Россия в глобальной политике» Федор Лукьянов также считает, что не надо слишком обольщаться по поводу последних миролюбивых заявлений политиков США.

— То есть, заявление Керри и Вершбоу — это классический «метод кнута и пряника»?

– Я бы сказал, что это метод использования разных инструментов политики. В этом, собственно, и состоит дипломатия. Уверяю вас, Россия ведет себя ровно так же. И правильно делает. Сам факт визита Джона Керри показывает – руководство США пришло к выводу, что Россию невозможно игнорировать. Потому что те контакты, которые были на протяжении последних полутора лет, имели сугубо технологический характер. Встречи Лаврова и Керри были посвящены не отношениям между Россией и США, а конкретным острым вопросам, прежде всего связанным с Украиной. Никакого содержательного разговора о двусторонних отношениях не было.

С точки зрения стратегии Вашингтона, это была правильная линия. Потому что России надо было дать понять, что если она вообще хочет взаимодействовать с «передовыми странами», то должна изменить свою позицию. Москва своё поведение не изменила, разве что в нюансах. Но в целом наш курс остается прежним. Для администрации Обамы стало очевидно, что политика игнорирования России достаточно бессмысленна. Более того, она довольно опасна. Опыт «холодной войны» научил, что в ситуации противостояния крупных военных держав, очень опасно не иметь постоянных коммуникаций.

— Получается, просто разговаривать важнее, чем договориться о чем-то конкретном?

– Примерно так. С ходу разрешить украинский вопрос, я думаю, сейчас нереально. Собственно говоря, никто к этому и не стремится. Но это не должно исключать контактов. Они помогают избегать более опасных действий. То, что было в предшествующие месяцы, когда российские корабли и самолеты обвиняли в нарушении территориальных границ тех или иных западных стран, это довольно опасные вещи, которые решаются чисто техническим путем. Когда устанавливаются некие правила поведения. Опыт прежней «холодной войны» показывает, что когда они устанавливаются, их, обычно, соблюдают.

— Сегодня в Москве должны состояться российско-американские консультации по Сирии. Некоторые эксперты высказывают мнение, что США якобы готовы «разменять» российскую поддержку на Ближнем Востоке на Украину.

– Даже на пике украинского кризиса на Ближнем Востоке особо ничего не менялось. Украинский конфликт не повлиял на позицию России. Многие на Западе опасались, что Москва ужесточит свой подход и будет сознательно подрывать позиции США в этом регионе. Но Путин не стал этого делать. И правильно, потому что американцы «горят» на Ближнем Востоке и без нашего вмешательства.

Кроме того, Россия совершенно не заинтересована в том, чтобы там разгорелся ещё больший пожар. Мы два раза проводили встречи разных сторон сирийского конфликта в Москве. США этому не препятствовали, хотя и воспринимали без большого энтузиазма. Но, тем не менее, поддерживали. По принципу — лучше так, чем никак. То, что РФ играет ключевую роль на Ближнем Востоке, никто не отрицал. Осознание этого пришло ещё до начала украинского кризиса в 2013 году. Когда американская и саудовская политика в Сирии уперлась в стену, выяснилось, что без РФ ничего не получается.

Россию до этого яростно критиковали за то, что она стоит на стороне тех, кто заведомо проиграет. Но потом выяснилось, что всё наоборот.

В то же время спекуляции на тему «размена Украины на Сирию», на мой взгляд, беспочвенны.

— Г-н Вершбоу представляет военно-политический альянс, который по определению выступает в качестве «партии войны». Может быть, этим объясняется различие в риторике с представителями Белого дома.

– Джон Керри, хотя он не военный, тоже представляет политическое руководство НАТО. Вершбоу — это человек определенных взглядов, чья жесткая позиция совершенно не меняется. Как я уже говорил, в словах Керри и Вершбоу нет никакого противоречия. Любая дипломатия использует возможности для того, чтобы обозначать пространство для маневра.

Действительно, высокопоставленный американский политик в лице госсекретаря впервые допустил, что Киев может быть неправ. Но это ещё не значит, что он возложил ответственность за пробуксовку мирного процесса на украинские власти. Что касается выступления Вершбоу, то для Вашингтона это очень удобно. Потому что всегда можно сослаться на то, что это заявляем не мы, а руководство НАТО. Дескать, это независимый альянс, членами которого мы состоим, но не более того.

— Общая линия в российско-американских отношениях направлена на деэскалацию конфликта или в сторону дальнейшей конфронтации?

– Общая линия, конечно, направлена на деэскалацию. Вернее так – на недопущение эскалации, которая не нужна никому. Президент Обама никогда не был большим любителем украинской темы. Он старался, по возможности, от этого уклоняться. «Водоворот» событий втянул его в эту проблему, когда игнорировать её было уже невозможно. Думаю, при первой же возможности он с большим удовольствием отстранится от неё снова. Потому что Обама вступил в завершающую фазу президентства. Для него сейчас главное — это подготовка «исторического наследия».

В этом плане доминирует Иран. Если Обаме удастся до конца довести «иранскую тему», это действительно будет историческим событием, которое он сможет записать себе в актив. Плюс, конечно, ему будет крайне неприятно, если он оставит Ближний Восток в том катастрофическом положении, в котором регион сейчас находится. Обама прекрасно понимает, что на Украине невозможно ничего выиграть. Это заведомо проигрышная ситуация. Поэтому его интерес на Украине состоит в том, чтобы зафиксировать ситуацию, не допустить её ухудшения и передать сменщику, как она есть.