Вот уже 365 дней Россия защищает свои интересы на «дальних подступах» к РФ и, что бы ни говорили недруги нашей страны, делает это вполне успешно. Во всяком случае, лично я ни дня не сомневался, что российское руководство в сентябре 2015 года приняло правильное решение, направив наши ВКС на помощь законному правительству Сирии и, замечу, по его просьбе.
В эти дни в российской прессе появилось немало итоговых материалов, подбивающих количественные итоги участия РФ в сирийской кампании: сколько совершено боевых вылетов, сколько террористов и их главарей уничтожено, и сколько снарядов и каких по ним выпущено. Автора же этих строк волнует КАЧЕСТВЕННАЯ сторона дела: те причины и последствия, которые вынудили российское руководство взять на себя ответственность за судьбу этой очень близкой, но все же формально не граничащей с нами страны.
Сирийская кампания как важный геополитический маневр
Некоторые промежуточные результаты присутствия российских ВКС в Сирии были подведены мной еще в марте с.г., когда президент РФ объявил о выводе из этой страны российского воинского контингента. Автор этих строк в статье «Россия вырвала у Запада право голоса в мировой политике» писал, в частности, что российское руководство «совершает таким образом важный геополитический маневр — равно как и маневр с входом в Сирию пятью месяцами ранее».
Главная внешнеполитическая цель России, систематически озвучиваемая Владимиром Путиным на самых высоких форумах, — это многополярный мир.
Думаю, не стоит объяснять, что Россию не устраивает глобальное доминирование какой-либо одной «исключительной» державы, ведь только при многополярном мироустройстве наша страна может рассчитывать на реальный суверенитет.
Имеются у России и региональные цели. Например, сохранение политической стабильности в странах, примыкающих к её границам. Очевидно, что формирование террористических анклавов у южных границ РФ и ЕАЭС — это серьезная внешнеполитическая угроза, и для её минимизации России важно сохранить государственность в той же Сирии, не дав реализоваться в ней ливийскому сценарию.
Нетрудно представить себе, что уже происходило бы на наших южных границах, если бы так называемая «умеренная» сирийская оппозиция (а то и одна из известных террористических группировок) подняла свой флаг над Дамаском.
Россия открыто декларирует свои внешнеполитические приоритеты, между тем некоторые её цели до начала сирийской кампании не афишировались. В частности, стремление изменить геополитический дискурс в свою пользу.
Ведь каким был этот дискурс до начала военной операции РФ в Сирии?
Запад объявил Россию агрессором в связи с «оккупацией» Крыма и использовал это как повод для усиления в Европе антироссийских настроений. Помимо прочего, США беспрепятственно лгали всему миру, что в Сирии они противостоят «диктатору» Асаду и боролись при этом с международным терроризмом в лице запрещенных в РФ «Исламского государства» и «Аль-Каиды». При этом некоторые западные политики объявили РФ «террористическим государством».
Так вот, чтобы вырваться из сфабрикованного Западом дискурса, России и нужно было совершить внешнеполитический маневр. Чем, собственно, и стал ввод российских ВКС в Сирию.
Переломные моменты в военной кампании в Сирии
В сирийской кампании было немало коллизий. Был вероломно сбитый над Сирией российский Су-24, был сбитый при весьма темных обстоятельствах наш вертолет Ми-8, были многочисленные провокации, включая последнюю – с попыткой приписать РФ нападение на гуманитарный конвой ООН.
Но, несмотря на это, главная цель участия РФ в военной кампании в Сирии была достигнута: России удалось изменить навязанную нашей стране геополитическую конфигурацию.
Во-первых, Россия доказала, что она — не регионально-периферийный игрок, но реальный участник важнейших мировых процессов, у которого есть дела поважнее, чем дискуссии с Киевом или Варшавой.
Во-вторых, вскрылось, что Россия не на словах, а на деле отстаивает многополярный мир и международное право. «Россия совсем не похожа на Америку: она взаимодействует с легитимными силами», — писал в те дни турецкий публицист Ирфан Айдын в издании Hürriyet. «Она — та страна, которая не создает террор, а борется с ним».
В-третьих, в ходе участия в сирийской войне российских ВКС произошло саморазоблачение США и её вассалов в лице Турции, Саудовской Аравии и Катара. Стало окончательно ясно, что именно РФ противостоит терроризму, в то время как Запад покрывает радикальных исламистов и использует их в своих корыстных целях.
В-четвертых (и не в последних), сирийская кампания показала полную зависимость западных политиков от мировой военно-финансовой олигархии и её структур — Пентагона, НАТО и МВФ, то есть их недоговороспособность.
Решительные действия России в Сирии стали мощным системным вирусом, запущенным во внешнеполитическую матрицу Госдепа, в результате чего союзников у России в мире явно прибавилось.
Весной этого года в сирийской войне произошел перелом. Успехи сирийской армии и её союзников на фоне вывода Россией части своего контингента из Сирии показали, что достичь победы над террористами можно и без превращения гражданской войны в мировую.
Второй переломный момент наметился осенью текущего года, когда у правительственных войск появилась возможность взятия Алеппо, превращенного террористическими группировками в свою опорную базу. И вот это чрезвычайно возбудило кукловодов «сирийской оппозиции», которым не оставалось ничего иного, кроме как выйти из сумрака.
Новый этап войны – новый фронт
Представители Сирии совершенно правы, квалифицировав нападение американских ВВС 17 сентября с.г. на позиции правительственных войск под Дейр-эз-Зором как «убедительное свидетельство того, что США и их союзники поддерживают ИГ и другие бандформирования под лживым предлогом борьбы с терроризмом».
Действительно, мы видим, что Запад до сих пор не открыл «второй фронт», да и не собирается это делать. Мы видим, что Вашингтон всячески блокирует переговорный процесс в регионе и стремится к чему-то принципиально иному. И это иное — если не глобальная война, так война затяжная: рассчитанная на постепенное уничтожение сирийской армии (её ресурсы – в отличие от ресурсов террористических групп — не бесконечны) и изматывание России.
Словом, российскому руководству и Асаду по факту предложен новый тип войны – на износ. Фактически открытым текстом предложен и новый её формат: США и Запад – на стороне террористов.
Сегодня Москва и Дамаск продолжают отбиваться от провокаций со стороны западных спецслужб и настаивают на продолжении переговорного процесса с оппозицией. Так, число населенных пунктов (контролируемых правительством), выступающих за примирение, приблизилось к 700.
Что же касается США, то они в союзе с Турцией (как будто и не было попытки госпереворота в этой стране при участии Госдепа) и при поддержке террористов из «Свободной сирийской армии» и «Ахрар аш-Шам» (она же – запрещенная в РФ «Джебхат ан-Нусра») продолжают начатое 20 августа с.г. прямое военное вторжение в Сирию.
Операция «Щит Евфрата» (так названо это вторжение) – вот ответ Госдепа борьбе антитеррористической коалиции (Сирия, Россия и Иран) с радикальными исламистскими группировками в регионе.
Гражданская война в Сирии идет уже шестой год, и ей не видно конца. Причина — в чрезвычайной значимости сирийской территории для мирового гегемона и его союзников. Для США сирийская война – это и возможность наживы, и испытанный способ удержания под своим контролем стратегически важного региона.
В свою очередь, Россия делает все возможное, чтобы предотвратить формирование в Сирии трансрегионального террористического «хаба» (что неизбежно произойдет в случае падения Дамаска), куда бы стекались ресурсы со всего Ближнего Востока для их использования в организации терактов по всему миру, в том числе и в России.
В Москве понимают ответственность своего участия в сирийской кампании и не считают, что победа над терроризмом будет легкой и скорой.
Вот почему, получив возможность для размещения в восточном Средиземноморье двух военных баз (в Хмеймиме и Тартусе), Россия, соблюдая меру, будет укреплять свое КАЧЕСТВЕННОЕ присутствие в регионе. И это нужно нашей стране не для глобального доминирования, но, прежде всего, для обеспечения собственной национальной безопасности путем предотвращения распространения террористической заразы за пределы Ближневосточного региона.
Владимир Лепехин
